[АРТ-СТУДИЯ "13-й ЭКСПЕРИМЕНТ"]

т в о р ч е с т в о    в о    в с е х    е г о    п р о я в л е н и я х

[новости]

[статьи]

[контакты]

[статьи]

Все будет хорошо или love-story по-израильски.

Минувшая неделя оказалась днями израильских фильмов в «Доме Кино», что на Караванной. Выбирая фильм для просмотра из абсолютно неизвестных названий – дело, надо сказать, не простое. Посему выбор руководствовался исключительно наличием свободного времени. Стрелки часов указали на творение 1999 года - «Друзья Яны», фильм режиссера Арика Каплуна, который, как оказалось, уже успел получить Гран-при "Хрустальный Глобус" 34-го Международного фестиваля в Карловых Варах.

Итак, Тель-Авив. Утро. Спокойствие израильского амура по имени Эли, местного героя-любовника, ни на минуту не расстающегося с видеокамерой, прерывает стук в дверь. Завернутый в полотенце, он открывает: хозяйка квартиры, оказывается, успела сдать соседнюю комнату молодой паре репатриантов из России Яне и Фиме.

История сама по себе мрачноватая. Получив на обзавод, Фима спешит с деньгами обратно в Москву, охваченный лихорадкой первоначального накопления. Жена Яна осталась одна. С привезенной из России гладкошерстой таксой Жучкой и на третьем месяце беременности, без денег, в стране, готовящейся к войне. Вложивший израильские деньги в свой московский бизнес, беглый Фима уклоняется от разговоров с Яной. Момент истины привносит московская теща.

Пока Яна зубрит иврит на фоне криков сладострастья из комнаты Эли, истории друзей развиваются по параллельным сюжетным линиям. Алик въехал в Израиль не только с женой и ребенком, но и с дедом жены Исааком - ветераном Великой Отечественной, впавшем в полный аутизм. Тем не менее, Алик дорожит дедом - как основным источником доходов. Наряжая этот человеческий овощ в советский мундир, увешанный орденами и медалями, подкатывает инвалидную коляску к уличному аккордеонисту, собрату-эмигранту из СНГ, а после рабочего дня раскладывает столбиками шекели. Тем не менее, семейство ведет бесконечные истерические споры относительно того, насколько этично выставлять старого деда-паралитика, ветерана второй мировой войны, в инвалидном кресле на улицу для сбора подаянии.

Что касается Яны, то после неудачной попытки возвращения в Москву, после аборта и безуспешных поисков работы, она обнаруживает, что все это время являлась объектом для камеры Эли. Разбивая видеокассеты, громя его киноархив, Яна заодно обрушивает антресоли, откуда выпадают старые письма. Окказиональный момент, который в Израиле, как оказывается, никого не смущает: в этой стране вполне может случиться так, что домохозяйка Роза, сестра милосердия в Великую Отечественную, была фронтовой любовью Исаака, ныне вывозимого христарадничать на улицы Тель-Авива. Именно эта «любовная» линия в основном отвечает ожиданиям тех зрителей, которые рассчитывали встретить в картине «добрый еврейский юмор». Так, выслушивая радостное кудахтанье Розы: «Я никогда, никогда тебя не забывала», паралитик вдруг открывает рот и впервые за много лет произносит членораздельную фразу: «Не забывала, не забывала, а глазки всем строила!».

Яна, в конце концов, тоже находит новую любовь – соседа Эли, будущего кинорежиссера, пока снимающего свадьбы и дни рождения. Тема любви обостряется тем обстоятельством, что все происходит во время войны в Персидском заливе. Забавно, но эта война оставила синдром: либидо у девушки возникает только при звуках воздушной тревоги, чем пользуется Эли, включая кассеты с записью ночных налетов.

Тем временем в Тель-Авиве друзья Яны выживают, как могут. Бывший преподаватель музыки выносит инструмент на панель не заработка для, а дабы обратить внимание на свой невостребованный талант, тогда как быкообразный Алик, уже подумывающий об Америке, продолжает эксплуатировать ветерана-орденоносца с бессмысленной улыбкой.

Секрет этой картины очень прост, как секрет любого подлинного глубокого произведения искусства. Он прост, но трудно достижим. В картине удивительное сочетание казалось бы трудносочетаемых вещей. С одной стороны, это суровая, порой очень жесткая правда о сложности человеческого существования вообще, и в Израиле того периода, в частности. С другой стороны, это история таких глубоких и эмоциональных человеческих отношений, которые постепенно сдвигают зрителя и как бы приобщают его к тому, что происходит на экране.

Истории Яны и друзей, как я уже сказала, отнюдь не веселые, но фильм не лишен оптимизма. Смотришь его, и точно знаешь, что все будет хорошо. Доброта и красота победят. В "Друзьях Яны" практически нет отрицательных персонажей: даже весьма неприятные поначалу личности: хозяйка дома и молодой жлоб из России, отправляющий дедушку побираться, - стали такими под влиянием превратностей жизни. И к концу фильма в них проявляется их истинная - добрая, человеческая натура.

Эта вызывающая старомодная облегченность фильма, тем не менее, не раздражает. Почему? Ну, во-первых, фильму свойственна спокойная, непатетичная интонация: например, главные герои занимаются любовью во время воздушных тревог. Так сказать, любовь под знаком смерти… Одна из лучших сцен картины. Сцены сняты несколько иронически: очаровательную таксу нужно запустить в специальную клетку, да и целоваться в противогазах как-то неудобно…. Никто на экране не произносит красивых слов о миссии еврейского народа, о Священной земле Израиля и т. п. Люди просто как-то приспосабливаются к новой жизни и даже победа над Ираком - просто повод для счастливых любовников погулять в веселой толпе и потанцевать на улице.

Подводя какой-то итог, нужно отметить подлинность и силу рассказанной истории, ее эмоциональность и искренность. Хорошо все-таки, что есть фильмы, способные не оставить зрителя равнодушным!

Кактус

1 декабря 2002